Нам осталось от силы полгода,
Может, год, ну а дальше - кранты.
Еле дышит старушка природа,
И везде проржавели болты.
Слева ль, справа ль дубиной огреют,
Все одно пополам голова,
Да еще духарятся евреи
И невкусною стала трава.

А речка Воря, не зная горя,
Ни с кем не споря, течет, течет.
Неторопливо под ветром ива
Колышет гривой, и жизнь идет.

Каждый день то кого-то снимают,
То кого-то надеть норовят.
Этим самым у нас отнимают
Лет так сто или сто пятьдесят.
Можно двести, но закусь пропала,
Возросло лишь количество ртов.
Раньше три на троих было мало,
Нынче глянул - и сразу готов.

А речка Воря, не зная горя,
Ни с кем не споря, течет, течет.
Неторопливо под ветром ива
Колышет гривой, и жизнь идет.

Слава богу, что возятся с нами,
Чтоб мы были добрей и бодрей,
Христиане с косыми глазами,
Кришнаиты рязанских кровей,
Мусульмане, на "о" напирая,
Да Христос, воплощенный в мадам.
Ох, не видеть нам таинства рая,
Ох, не лазать по райским садам.

А речка Воря, не зная горя,
Ни с кем не споря, течет, течет.
И, выгнув спинки, как паутинки,
Бегут тропинки, и жизнь идет.

Чу! Опять зашумели матросы,
И "Аврора" стара, но стройна.
Может, надо хватать папиросы,
Может, будет какая война?
Может, нет, ну а кто ж его знает?
Ох ты, доля, тюрьма да сума!
Кто-то любит, в кого-то стреляют,
Кто-то искренне сходит с ума.

А речка Воря, не зная горя,
Ни с кем не споря, течет, течет.
Неторопливо под ветром ива
Колышет гривой, и жизнь идет.